marcus and charles macdonald
маркус и чарльз макдональд

dylan o`brien and lucas jade zumann (обсуждаемо)
23 года; 15-16 лет || полукровные
первый работает в магазине; второй учится в школе || орден феникса или нейтралитет
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ТЕКСТ ЗАЯВКИ: мне очень сильно нужны мои кретины, и чтобы дважды не писать одно и то же, я создаю одну заявку на двоих.

— что касается истории семьи, то по маатеринской линии точно неизвестно откуда наш род ведет начало, но существовал он еще в XVII веке. одной из самых известных представительниц семьи (вообще-то едининственной, но об этом мы не часто упоминаем) является изольда сейр, та самая, основавшая ильверморни. кстати говоря, именно благодаря родственникам этой линии мы не только наполовину чистокровны, но и наполовину ирландцы. и не известно, что из этого еще хуже. а вот отец наш финниан магдональд - персона маглорожденная. дедушка с бабушкой не очень то жаловали их свадьбу с мамой, даже хотели анулировать брак, но увы, дедушка умер до того, как они успели это сделать. везение? возможно. мы всей семьей начали жить у бабушки, и всё было прекрасно до тех пор, пока девять лет назад наша мама не погибла при неизвестных обстоятельствах. везучие мы, ничего не поделать. да еще и бабушка драконью оспу подхватила год назад. благо спасли, но она ослепла. вот такая мы семейка. смиритесь.

— маркус. мы зовём тебя (все, кроме бабушки) просто марк. в детстве мы с тобой были не разлей вода, ведь разница в возрасте у нас всего одиннадцать месяцев.
Выдержка из анкеты:

в детстве они всегда много времени проводили вместе. они шли спать и просыпались в одно и тоже время, редко ругались и делились всеми имеющимися у них секретами. у мэри и марка никогда не было споров и зависти по поводу любви их родителей, скорее наоборот - когда ругали кого-то из них, второй либо заступался, либо брал часть вины на себя. разумеется, с течением времени их интересы менялись, становились различными, но их близкая связь никогда не нарушалась. они поступили на разные факультеты: мэри прошла на гриффиндор, а марк - на слизерин. и чем больше времени проходило в школе, тем больше это сказывалась на их характерах. порой мнения не сходились, и это приводило к обидам, которые ни для кого из них ничего серьезного не значили. иногда из-за их шуток и споров можно было подумать, что они друг друга ненавидят, но для обоих макдональдов это всего лишь азартная игра. они поспорят, поругаются, а потом сядут с пряными булочками и молоком возле озера и будут с упоением обсуждать грядущую игру в квиддич между факультетами.

кроме того могу еще сказать, что ты сражался за орден феникса и что ты владеешь темным видом магии. у тебя есть дочь, которая родилась в 1983 году, её зовут натали. её мать умерла от оспы или сбежала, тут сам решай, но заботы о малышке лежат на плечах нашего семейства. на данный момент это вся имеющаяся о тебе информация, все остальное оставляю на усмотрение игрока. только скажу, что мне бы хотелось, чтобы марк все же был относительно положительным персонажем. он - самый дорогой человек для мэри, и она любому башку за него открутит. в прочем, это взаимно. сейчас мы с тобой работаем в лавке с оборудованием для квиддича, которую подарила нам бабушка.

— чарли. тебе около пятнадцати-шестнадцати лет. когда мама умерла ты был еще маленьким, так что ты ее почти не помнишь. почти всю материнскую заботу тебе пришлось получать от бабушки и от меня, а мы на это не очень то сгодились. ты очень переживал, когда заболела бабушка, потому что в отличие от нас с марком, тебя по большей части вырастила она. ты постоянно закатываешь глаза, когда мы с маркусом препираемся и всегда миришь нас, если ругаемся. иногда это может тебя доставать. сейчас ты еще учишься в хогвартсе. и пока это все, что я могу о тебе сказать, потому что предпочту оставить полёт фантазии игроку.

— на счет внешностей - мне не принципиально, можем обсудить. но у нас всех могучие брови. брови - наше всё. наши брови колосятся под знаком луны, ну вы поняли. для контакта можете использовать гостевую или личку для начала, а потом я готова дать вам ссылку на любую удобную для вас социальную сеть или мессенджер.

пробный пост

[indent] Память – удивительная структура, похожая на жилой дом с множеством различных комнат, потайных ходов и тупиков. У кого-то она выглядит как огромный особняк с резными колоннами, светлыми комнатами и книгами, красиво и четко расставленными по алфавиту. Некоторым людям вполне достаточно маленького коттеджа, увешанного живописными картинами, потрепанными от времени. Если вы спросите меня, на что похожа моя память, то услышите описание большой комнаты, две стены которой занимает шкаф с маленькими ящичками, как на старых маггловских почтах. Здесь всегда тепло, потому что горит камин, в котором играют маленькие саламандры, а над ним весят семейные колдографии. Вот я сажусь на свою первую метлу. Вот Маркус катает маленького Чарли на плечах, бегая по лужайке. Папа в выходном костюме, одетом впервые за последние пять лет. Друзья, поздравляющие меня с днём рождения приветственным тортом в лицо. Эти снимки цветные и веселые, готовые в любой момент завлечь смотрящего своей непосредственностью.  Хочется наблюдать за ними вечно, но иногда приходится отворачиваться и тонкими пальчиками гладить деревянную поверхность большого дубового шкафа. Где-то здесь лежит черная атласная лента, которой повязали на похоронах снимок матери. Маленькие черные туфельки с расплавившейся подошвой мирно хранятся в одном из нижних ярусов.  В верхнем правом углу находится ящик с очками бабушки Агаты, снятыми мной спустя десять минут после её последнего вздоха.  Здесь лежат страхи и потери, некоторые из которых уже забылись, а другие все еще сцарапывают заросшую корку со старых ран. Я редко заглядываю в эти ящики, предпочитая любоваться светлой частью комнаты, любимыми моментами моей жизни. Очень много воспоминаний связано с квиддичем: первая метла, первая игра, первая победа. Вторая, третья… Каждая важна. Размышления об этом почти полностью поглотили мысли во время тренировки, делая меня еще более рассеянной, чем обычно. В прочем, почти все игроки команды Гриффиндора пребывали в не лучшем расположении духа: кто-то из-за проблем с учебой, а кто-то (читайте – Поттер) просто потому что не выспался, так что мы решили закончить сегодня пораньше.
[indent] Не смотря на тот факт, что на дворе уже стоял конец января, на квиддичном поле было относительно тепло. Я всегда думала, что в этом виноваты какие-то чары, способные помогать нам тренироваться и в зимний период, но никогда не интересовалась этой темой подробнее. Снег, кстати, на удивление не падал на траву на поле, хотя все трибуны были покрыты тонким слоем инея.
[indent] – Кажется, им настал конец, - сказала я своему другу Айдану, снимая с ног потертые кеды, используемые для тренировок, – Предлагаю похоронить их и почтить минутой молчания.
[indent] Прохудившаяся пара отправилась в мешок, сопровождаемая моим томным вздыханием и театральным утиранием несуществующих слез.
[indent] – Ты с ума сошла?– поднял брови Айдан, глядя на мои босые ноги, – Январь же!
[indent] Стоять босиком на траве было некомфортно, но уж лучше, чем в вонючих разваливающихся на части кедах. Где-то под трибунами стояли зимние ботинки, аккуратно запрятанные мной перед тренировкой, но вот их точное местоположение ваша покорная слуга, естественно, забыла.
[indent] –Ой, да ладно, тут снега нет, - три секунды мне понадобилось, чтобы выбрать закатить глаза или показать язык и остановившись на последнем, я направилась на поиски своей обуви. Разумеется, весь мой героизм был напускным, без сапог зимой некомфортно и даже очень, тем более что трава на поле была больше похожа на маленькие заледеневшие иголочки. Айдан последовал за мной, рассказывая про последнюю игру «Кенмарских коршунов». Кири я знала с первого курса, мы хорошо общались и ко всему прочему болели за одну и ту же команду.
[indent] Пропажу удалось найти почти сразу, так что почистив рукавом свитера трибуну от снега, я уселась на деревянную скамейку и принялась надевать обувь на свои маленькие замерзшие ноги. И кто меня просил проявлять тут своё великое я-всё-могу-ивсё-мне-ни-по-чем? Никто. А удержаться я всё равно не сумела. Ну дура же. Айдан в это время надевал свою мантию и пытался вытряхнуть от снега мою.
[indent] – Говорят, Таркнесс хочет пробоваться ловцом к Коршунам, - сообщил Кири, вызвав у меня взрыв смеха. Ну серьезно, этот гриффиндорец даже пять минут ровно на метле удержаться не может, а всё туда же! Айдан продолжил делиться спортивными сплетнями, пока в один момент его голос внезапно не стал чересчур серьезным, – Макдональд, тут к тебе Маркиз де Сад. И чего он к тебе прицепился?
[indent] – Понятия не имею, - ответила я, всё еще мучаясь с замерзшими шнурками, – Может его девочки в песочнице были, а он теперь на мне свою злость вымещает.
[indent] – Тренировка разве не закончилась? Твои ребята уже ушли, - прозвучал знакомый голос где-то у меня над головой, но поднимать глаза, чтобы увидеть его обладателя, не очень то и хотелось. Избегать Мальсибера последнее время становилось всё сложнее. Приходилось идти обходными коридорами, чтобы вдруг не наткнуться на него и его компанию за очередным углом. Раньше я никогда не пряталась, но последние изменения в поведении Доминика заставляли чувство самосохранения работать на полную катушку. Они явно что-то замышляют. А этот «подарок», который мне передали недавно от одного из них. Подумать только, подарок! Что там? Бомба? Стадо скорпионов? Носки Филча? Открыть его не позволило даже моё искушенное любопытство, так что маленькая коробочка отправилась прямиком в верхнюю полку прикроватного ящика до более смелых времен. Попытки Мальсибера вести себя так, словно мы хорошие знакомые, немного пугали. Мы не были друзьями. Мы не были знакомыми. Мы вообще ни кем не были. Не знаю, что они задумали, но мне это не нравится. Может быть, они наивно полагают, что я обо всём забыла, но это не так. Их «подарки» еще долго будут храниться в дубовом шкафу моих воспоминаний.
[indent] Я помню, как на первом курсе они разогрели пол коридора до такой температуры, что подошва на моих новеньких черных туфельках расплавилась. Я прыгала с одного места на другое, снова и снова обжигая ступни, бегущие по раскаленным камням, а от стен отражался их громких удушливый хохот, словно преследующий меня до гостиной. Целую неделю мне тогда пришлось мазать ножки какой-то противной жижей, отправленной бабушкой от ожогов и царапин, и заматывать ступни заживляющими бинтами. В Больничное крыло, я, конечно же, не пошла. Макдональды не жалуются. Зато спустя неделю почти все учебники этой троицы загрызли маленькие крысы. Очень жаль! И как так получилось?
[indent] Но лучше всего я помнила третий курс. Ученикам нельзя было подниматься в Астрономическую башню без преподавателя, но моё любопытство вновь сыграло весьма злую шутку. Потому что они тоже были там. И они меня заметили.

***

[indent] – Кто это у нас тут? – противный голос Эйвери раздался прямо у меня за спиной. Я попыталась сделать пару шагов вправо, но костлявая сильная рука схватила меня за запястье,– Тебе мама не говорила, что подслушивать не хорошо? Доминик, кажется у тебя будет возможность доказать свои слова на деле, смотри какую подопытную мышку я для тебя нашёл.
[indent] Мне нужно было уже тогда испугаться. Мне нужно было бежать без оглядки, но уж лучше я сама выколю себе палочкой глаз, чем покажу этим кретинам, что считаю их хоть немного устрашающими. Жуткими, да. Может быть, даже противными. Но страшными? Да бабушкины гуси и то страшнее этой троицы. Серьезно. Адские птицы, честное слово.
[indent]Потом Мальсибер что-то прошептал и попросил меня подойти к окну. И я пошла. Не хотела, но пошла. Ноги сами поволокли моё тело к окну. Шаг. Второй. Затем еще один, и еще. Я уже касалась края большим пальцем. Если я сделаю еще один шаг, то упаду. Громких смех Эйвери и Мальсибера, раздающийся откуда-то сзади, заставлял слезы катиться ручьем по моим щеками. Еще никогда в жизни я не чувствовала, что может быть настолько страшно.
[indent] – Ладно, пусть идёт, - сквозь хохот сказал кто-то из ребят, которым эта забава явно нравилась. Контроль над телом вновь вернулся ко мне. Я буквально налетела на Эйвери, стоящего ближе всех и с размаху ударила его кулаком в глаз. Глупо, согласна, но переполняющая меня злость и обида искали цель. Резко развернувшись, я убежала в гостиную, где наконец смогла перевести дух. Никто посторонний не знал про эту историю, все вели себя так, словно ничего не было. Мы никогда это не обсуждали. Но я её помнила. Я помнила всё.

***
[indent] После громкого заявления Мальсибера, Айдан встал и закрыл меня спиной. Это было мило. Честно. Но я не особо любила, когда кто-то пытался решить мои проблемы за меня, гордость всё таки. В голове я должна была в этот момент красиво встать, со смелым взглядом попросить уйти друга, а потом... А потом отлупить метлой этого паршивого Мальсибера к чертовой матери! Пусть уже оставит меня в покое, ну сколько можно? Но, увы, по счастливому (не очень) стечению обстоятельств я зацепилась за свой же развязанный шнурок и в попытке встать рухнула на ступень ниже. Прекрасно. Замечательно. Королева грации Макдональд. Айдан помог мне подняться, но вот от его любезного отряхивания моей мантии от снега все же пришлось отказаться. Еще не хватало выставить себя ребенком перед Мальсибером.
[indent] – Кири, какой-то ветер сегодня шумный, не находишь? - сказала я, уделяя все своё внимание отряхиванию мантии.
[indent] Ошибаешься, Доминик. Смотри-ка. Игнорировать тебя очень просто при любых обстоятельствах.

aaron selwyn
аарон селвин

bill skarsgard
23-27 || чистокровный
деятельность на усмотрение игрока|| пс
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

что случается если женятся два бескомпромиссных, страстных и сломанных человека? чертов ядерный взрыв или что-то похуже?

ивонн тянет его за галстук и целует линию подбородка, а потом говорит какую-нибудь гадость, забирает сумочку и с самодовольной улыбкой идёт к выходу. раунд за ней.
милая, я разослал приглашения на обед. придется тебе сегодня остаться дома. ты же не заставишь людей ждать тебя? раунд за ним. я. тебе. не. милая.
хочешь ужин? будет тебе ужин.
она словно бы случайно гладит по колену какого-то мальчика, сидящего на соседней стуле, но издевательски улыбается мужу, стараясь вести при этом непринужденную светскую беседу с престарелой дамой напротив. раунд за ней.
аарон извиняется перед женщиной, хватает ивонн под локоть и, выйдя из столовой, прижимает её к стене. он жадно целует её, царапая губу резцом, как бы напоминая, кому именно она принадлежит. ты этого хотела? рауд за ним.
ивонн вырывается и залепляет ему пощечину. раунд за ней.
он замахивается, чтобы ударить в ответ, но она открывает двери и лучезарно улыбается всем присутствующим в столовой.
сегодняшний бой выиграла ивонн, но завтра будет новый.

аарон - превосходный стратег. он, словно тигр, поджидает удобного случая, чтобы сделать рывок. еще когда ивонн училась в школе, он знал, что рано или поздно она будет принадлежать ему. плевать на её самодовольство. плевать на её парня. на всё. она всегда смотрела на него с неким снисхождением, и это чертовски его злило. аарон мог получить любую. и получал. но он хотел её.
он даже приложил руку к тому, чтобы во время первой магической войны её парень трагически погиб. за тем, чтобы договориться с её старшим братом о свадьбе, проблемы не стояло. аарон чистокровен и богат. разве можно придумать более выгодную партию?
ивонн купалась в своей скорби и ненавидела мужа просто за его наличие. она никогда не будет принадлежать ему. никогда.
градус их отношений меняется от любого дуновения ветерка. они могут бить посуду, а через пару секунд уже целоваться на столе. они могут разругаться в пух и прах и не разговаривать друг с другом сутками, но когда ивонн закричит от очередного кошмара, аарон с перепуганными глазами прибежит к ней в комнату. она будет искать утешения в его сильных объятиях и уснет, словно маленький ребенок, которого всего лишь следовало укачать.

история о сложных отношениях, о сложных людях, которые притираются друг к другу, борясь со своими характерами и желаниями. всё, неуказанное в заявке, оставляю на усмотрение игрока. приходи, я тебя одену, артами/видосами укрою, постами обласкаю, и все дела.

вдохновение

пробный пост

[indent] Память – удивительная структура, похожая на жилой дом с множеством различных комнат, потайных ходов и тупиков. У кого-то она выглядит как огромный особняк с резными колоннами, светлыми комнатами и книгами, красиво и четко расставленными по алфавиту. Некоторым людям вполне достаточно маленького коттеджа, увешанного живописными картинами, потрепанными от времени. Если вы спросите меня, на что похожа моя память, то услышите описание большой комнаты, две стены которой занимает шкаф с маленькими ящичками, как на старых маггловских почтах. Здесь всегда тепло, потому что горит камин, в котором играют маленькие саламандры, а над ним весят семейные колдографии. Вот я сажусь на свою первую метлу. Вот Маркус катает маленького Чарли на плечах, бегая по лужайке. Папа в выходном костюме, одетом впервые за последние пять лет. Друзья, поздравляющие меня с днём рождения приветственным тортом в лицо. Эти снимки цветные и веселые, готовые в любой момент завлечь смотрящего своей непосредственностью.  Хочется наблюдать за ними вечно, но иногда приходится отворачиваться и тонкими пальчиками гладить деревянную поверхность большого дубового шкафа. Где-то здесь лежит черная атласная лента, которой повязали на похоронах снимок матери. Маленькие черные туфельки с расплавившейся подошвой мирно хранятся в одном из нижних ярусов.  В верхнем правом углу находится ящик с очками бабушки Агаты, снятыми мной спустя десять минут после её последнего вздоха.  Здесь лежат страхи и потери, некоторые из которых уже забылись, а другие все еще сцарапывают заросшую корку со старых ран. Я редко заглядываю в эти ящики, предпочитая любоваться светлой частью комнаты, любимыми моментами моей жизни. Очень много воспоминаний связано с квиддичем: первая метла, первая игра, первая победа. Вторая, третья… Каждая важна. Размышления об этом почти полностью поглотили мысли во время тренировки, делая меня еще более рассеянной, чем обычно. В прочем, почти все игроки команды Гриффиндора пребывали в не лучшем расположении духа: кто-то из-за проблем с учебой, а кто-то (читайте – Поттер) просто потому что не выспался, так что мы решили закончить сегодня пораньше.
[indent] Не смотря на тот факт, что на дворе уже стоял конец января, на квиддичном поле было относительно тепло. Я всегда думала, что в этом виноваты какие-то чары, способные помогать нам тренироваться и в зимний период, но никогда не интересовалась этой темой подробнее. Снег, кстати, на удивление не падал на траву на поле, хотя все трибуны были покрыты тонким слоем инея.
[indent] – Кажется, им настал конец, - сказала я своему другу Айдану, снимая с ног потертые кеды, используемые для тренировок, – Предлагаю похоронить их и почтить минутой молчания.
[indent] Прохудившаяся пара отправилась в мешок, сопровождаемая моим томным вздыханием и театральным утиранием несуществующих слез.
[indent] – Ты с ума сошла?– поднял брови Айдан, глядя на мои босые ноги, – Январь же!
[indent] Стоять босиком на траве было некомфортно, но уж лучше, чем в вонючих разваливающихся на части кедах. Где-то под трибунами стояли зимние ботинки, аккуратно запрятанные мной перед тренировкой, но вот их точное местоположение ваша покорная слуга, естественно, забыла.
[indent] –Ой, да ладно, тут снега нет, - три секунды мне понадобилось, чтобы выбрать закатить глаза или показать язык и остановившись на последнем, я направилась на поиски своей обуви. Разумеется, весь мой героизм был напускным, без сапог зимой некомфортно и даже очень, тем более что трава на поле была больше похожа на маленькие заледеневшие иголочки. Айдан последовал за мной, рассказывая про последнюю игру «Кенмарских коршунов». Кири я знала с первого курса, мы хорошо общались и ко всему прочему болели за одну и ту же команду.
[indent] Пропажу удалось найти почти сразу, так что почистив рукавом свитера трибуну от снега, я уселась на деревянную скамейку и принялась надевать обувь на свои маленькие замерзшие ноги. И кто меня просил проявлять тут своё великое я-всё-могу-ивсё-мне-ни-по-чем? Никто. А удержаться я всё равно не сумела. Ну дура же. Айдан в это время надевал свою мантию и пытался вытряхнуть от снега мою.
[indent] – Говорят, Таркнесс хочет пробоваться ловцом к Коршунам, - сообщил Кири, вызвав у меня взрыв смеха. Ну серьезно, этот гриффиндорец даже пять минут ровно на метле удержаться не может, а всё туда же! Айдан продолжил делиться спортивными сплетнями, пока в один момент его голос внезапно не стал чересчур серьезным, – Макдональд, тут к тебе Маркиз де Сад. И чего он к тебе прицепился?
[indent] – Понятия не имею, - ответила я, всё еще мучаясь с замерзшими шнурками, – Может его девочки в песочнице были, а он теперь на мне свою злость вымещает.
[indent] – Тренировка разве не закончилась? Твои ребята уже ушли, - прозвучал знакомый голос где-то у меня над головой, но поднимать глаза, чтобы увидеть его обладателя, не очень то и хотелось. Избегать Мальсибера последнее время становилось всё сложнее. Приходилось идти обходными коридорами, чтобы вдруг не наткнуться на него и его компанию за очередным углом. Раньше я никогда не пряталась, но последние изменения в поведении Доминика заставляли чувство самосохранения работать на полную катушку. Они явно что-то замышляют. А этот «подарок», который мне передали недавно от одного из них. Подумать только, подарок! Что там? Бомба? Стадо скорпионов? Носки Филча? Открыть его не позволило даже моё искушенное любопытство, так что маленькая коробочка отправилась прямиком в верхнюю полку прикроватного ящика до более смелых времен. Попытки Мальсибера вести себя так, словно мы хорошие знакомые, немного пугали. Мы не были друзьями. Мы не были знакомыми. Мы вообще ни кем не были. Не знаю, что они задумали, но мне это не нравится. Может быть, они наивно полагают, что я обо всём забыла, но это не так. Их «подарки» еще долго будут храниться в дубовом шкафу моих воспоминаний.
[indent] Я помню, как на первом курсе они разогрели пол коридора до такой температуры, что подошва на моих новеньких черных туфельках расплавилась. Я прыгала с одного места на другое, снова и снова обжигая ступни, бегущие по раскаленным камням, а от стен отражался их громких удушливый хохот, словно преследующий меня до гостиной. Целую неделю мне тогда пришлось мазать ножки какой-то противной жижей, отправленной бабушкой от ожогов и царапин, и заматывать ступни заживляющими бинтами. В Больничное крыло, я, конечно же, не пошла. Макдональды не жалуются. Зато спустя неделю почти все учебники этой троицы загрызли маленькие крысы. Очень жаль! И как так получилось?
[indent] Но лучше всего я помнила третий курс. Ученикам нельзя было подниматься в Астрономическую башню без преподавателя, но моё любопытство вновь сыграло весьма злую шутку. Потому что они тоже были там. И они меня заметили.

***

[indent] – Кто это у нас тут? – противный голос Эйвери раздался прямо у меня за спиной. Я попыталась сделать пару шагов вправо, но костлявая сильная рука схватила меня за запястье,– Тебе мама не говорила, что подслушивать не хорошо? Доминик, кажется у тебя будет возможность доказать свои слова на деле, смотри какую подопытную мышку я для тебя нашёл.
[indent] Мне нужно было уже тогда испугаться. Мне нужно было бежать без оглядки, но уж лучше я сама выколю себе палочкой глаз, чем покажу этим кретинам, что считаю их хоть немного устрашающими. Жуткими, да. Может быть, даже противными. Но страшными? Да бабушкины гуси и то страшнее этой троицы. Серьезно. Адские птицы, честное слово.
[indent]Потом Мальсибер что-то прошептал и попросил меня подойти к окну. И я пошла. Не хотела, но пошла. Ноги сами поволокли моё тело к окну. Шаг. Второй. Затем еще один, и еще. Я уже касалась края большим пальцем. Если я сделаю еще один шаг, то упаду. Громких смех Эйвери и Мальсибера, раздающийся откуда-то сзади, заставлял слезы катиться ручьем по моим щеками. Еще никогда в жизни я не чувствовала, что может быть настолько страшно.
[indent] – Ладно, пусть идёт, - сквозь хохот сказал кто-то из ребят, которым эта забава явно нравилась. Контроль над телом вновь вернулся ко мне. Я буквально налетела на Эйвери, стоящего ближе всех и с размаху ударила его кулаком в глаз. Глупо, согласна, но переполняющая меня злость и обида искали цель. Резко развернувшись, я убежала в гостиную, где наконец смогла перевести дух. Никто посторонний не знал про эту историю, все вели себя так, словно ничего не было. Мы никогда это не обсуждали. Но я её помнила. Я помнила всё.

***
[indent] После громкого заявления Мальсибера, Айдан встал и закрыл меня спиной. Это было мило. Честно. Но я не особо любила, когда кто-то пытался решить мои проблемы за меня, гордость всё таки. В голове я должна была в этот момент красиво встать, со смелым взглядом попросить уйти друга, а потом... А потом отлупить метлой этого паршивого Мальсибера к чертовой матери! Пусть уже оставит меня в покое, ну сколько можно? Но, увы, по счастливому (не очень) стечению обстоятельств я зацепилась за свой же развязанный шнурок и в попытке встать рухнула на ступень ниже. Прекрасно. Замечательно. Королева грации Макдональд. Айдан помог мне подняться, но вот от его любезного отряхивания моей мантии от снега все же пришлось отказаться. Еще не хватало выставить себя ребенком перед Мальсибером.
[indent] – Кири, какой-то ветер сегодня шумный, не находишь? - сказала я, уделяя все своё внимание отряхиванию мантии.
[indent] Ошибаешься, Доминик. Смотри-ка. Игнорировать тебя очень просто при любых обстоятельствах.

hogwarts squad
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
derek ogden // candy goldstein // michael turner // sarah belby

charlie heaton 17 лет, студент 7 курса, gryffindor	ogden. родители у тебя были самые лучшие. чистокровные, положительные служители закона. четко исполняли обязанности в министерстве, имели награды и ордена, а вот родителями были так себе. слишком многого от тебя ждали, слишком часто посвящали тебя в дела совсем не детские, пытались подготовить тебя - того, кто продолжит их путь в департаменте правопорядка и будет защищать магов от посильного зла. ты хороший боец, может только ростом не вышел, но это пока. участвуешь в дуэльном клубе, доносишь сокурсникам самые свежие сводки новостей прямо с полей. нашел себе друзей и готов глотки драть за их благополучие. первым полезешь на амбразуру, решителен, стремителен, только немного нервный. когда умерла твоя мать, отец с головой ушел в работу, немного позабыв о том, что ты сын, а не просто наследник. кэнди тебе помогла. была рядом, утешала и сжимала твое плечо, помогла не сорваться. ты мог бы влюбиться в нее, ты даже любишь ее, только любовь эта - теплая улыбка и дружеский толчок в плечо. с сарой все по другому.
goldstein. тяжело когда у тебя мать амбициознее самого дьявола. и место в жизни нашла, и семейный капитал подняла со дна, правда вот мужа не удержала. ты переживала, когда отец ушел, даже плакала по ночам и никто не мог тебя утешить, потому что никто не понимал. матушка старалась держать лицо. может из-за этого у вас проблемы в общении, а может из-за того, что ты решила просто плыть по течению и не дергать за нитки, за которые привыкла дергать она. ты легкая, ты невесомая, ты кокетливая. ты легкомысленная и добрая, ты дорожишь собой и благополучием своей нервной системы. плачешь из-за расставания с молодым человеком, но точно знаешь, когда остановиться. щебечешь и смеешься как персонажи в сказках, да и сама ты все еще веришь в сказку. знаешь, что неизбежно придет время повзрослеть и вести себя рассудительно, но оттягиваешь этот момент до последнего. преодолев свои страхи, ты помогаешь другим. дереку например, майклу, хотя он иногда выводит тебя из себя. саре, хотя она и пугает тебя своим умением влипать в истории.	natalia dyer 17 лет, студентка 7 курса, gryffindor
joe keery 18 лет, студент 7 курса, gryffindor	turner. клеймо магглорожденного это навсегда, правда, майкл? ты бы переживал из-за этого, если бы было время. квиддич, гулянки, умилительные улыбки девушкам с соседних факультетов. тебе пришлось научиться выживать в мире, где некоторые с ходу повесили на тебя ярлык ущербного. помогло обаяние, уверенность в себе и изобретательность в подходах к разным людям. тебя любят, на тебя равняются, вместо того, кто должен был стать мишенью, ты стал тем, кто рисует мишени. и иногда ты поступаешь очень жестоко, теряя голову от собственной власти. ты ведь знаешь, что во враждебной атмосфере невозможно по другому, либо ты, либо тебя. дерек ненавидит тебя за это, хотя первое время ты думал, что причина в чистоте твоей крови. ты никогда не бросаешь слов на ветер, ты справедлив к тем, кто действительно этого заслуживает. возможно, дерек ненавидит тебя еще и за то, что таким как ты в итоге всегда достается та самая девушка, но ты не намерен извиняться за это.
belby. матушка у тебя ведет себя как ребенок, а отец не лучше. влезает в авантюру за авантюрой, хочет переплюнуть именитого родственника, но у него ничего не получится. и страдаете из-за этого вы с матерью.  ты привыкла быть между двух огней и сама не замечаешь как ищешь этого в своей повседневной жизни. с кэнди ты подружилась потому что она напоминает тебе мать, но ты знаешь, что кэнди никогда не станет такой же как она. это успокаивает, дает надежду. дерек сначала шел как приятное дополнение к лучшей подружке, но ты сумела заслужить его доверие. поняла, что в вопросах дружбы вы с ним немного похожи. за своих готовы влезть в авантюру по самое горло, хотя ты, конечно, упорнее находишь приключения там, где на первый взгляд их не заметит простой обыватель. ты упорная, наверное даже слишком. тебя не тревожит общественное мнение. когда за тобой начал ухаживать майкл, ты нахлебалась пересудов до конца своей жизни, но выдержала давление с достоинством, зная, что слухи это ненадолго.	maya hawke 17 лет, студентка 7 курса, gryffindor

пробный пост

нет средства согреться если вдруг остановилось сердце.
нет средства от смерти на свете.
              [float=left][/float]Старые сосны в Блэквудском лесу стенали и охали, вторя вою своры собак, и эти звуки были похожи на вопли грешников, крики брошенных в преисподнюю. Его всегда называли проклятым местом. Никто не мог понять, чем этот непримечательный, на первый взгляд, и мрачный, на второй, лесок заслужил подобную дикую славу. Вариантов было много, ведь каждое новое поколение выдвигало все более безумную версию происходящего. Кто-то говорил, что в лесу водится нечисть (тут они были близки, ведь я точно замечал там стаю корнуэльских пикси). Одни уверяли, что видели там маньяков и сбежавших из тюрем убийц. Другим и вовсе виделись призраки, блуждающие бледными тенями между запутанных ветвей. Самой свежей версией был культ вампиров: мрачные люди, закутанные в лиловые плащи, поглощали кровь девственниц прямо на опушке, совершенно не стесняясь свидетелей. Эта версия была моей любимой, и я втайне надеялся на ее реальность, ведь повстречать вампира крайне сложно.
[indent] Местные фермеры, брызжа слюной, доказывали, что где-то на окраине леса, или же в самой его глуши проживает некий загадочный мужчина, которого все называют мистер Блэк. О нем сочиняли легенды уже не один век, хотя со старцем никто никогда не встречался лично. Пожалуй, им даже детей пугали в деревушке, которая находится за холмом немного на запад.
[indent] В общем, защита от магглов, наложенная параноидальными предками веке в восемнадцатом, работала просто на «ура»! Из-за многочисленных ритуалов и заклинаний лес, окружающий Блэк-холл, славился своей мрачностью и жестокостью. Мрачен он был из-за иссиня-чёрных деревьев, а жестоким из-за нескольких пропавших там магглов (а может и волшебников): лес был зачарован так, что непрошеный гость мог бы легко пробраться внутрь, но никогда не сумел бы выбраться. В родовое поместье гости обычно не заглядывали, ведь без приглашения не мог войти даже наследник. Приемы и торжественные вечера проводили на площади Гриммо или в Блэк-хаусе. Лорд Арктурус славился своим скрытным настроением. А после смерти жены и вовсе предпочёл уйти глубоко в себя. Да и не хотел светить огромной коллекцией темных артефактов, так кропотливо собранной и немного наворованной веками. Самое забавное, что огромная калитка всегда была открыта.
[indent] Само поместье было впечатляющим на первый взгляд, устрашающим на второй и немного ветхим на третий. Большой двор пересекала огромная лужайка, сплошь засаженная аккуратно выстриженным кизильником и пышными кустами роз. Красные на свету, в темноте розы выглядели почти черными. Их было так много, что они напоминали игрушки на вычурной рождественской елке. Только импровизированная елка выглядела не празднично, а немного траурно.
[indent] Я помню, как проводил здесь лето за летом. Мы с братом дрались на фоне заката, а кузины показательно нас игнорировали и мечтательно наблюдали, как огромный оранжевый диск стремительно закатывается за горизонт, утопает в ветках темных деревьев. Мы с цисси срезали розы, чтоб украсить кровавыми бутонами ее прическу. Мы с бабушкой высаживали в теплицах чемерицу для ее многочисленных зелий.
Я стоял около распахнутой калитки и смотрел на парадный вход поместья, будто чего-то ожидая. Воспоминания закручивались тугой петлей, стояли перед глазами, мельтешили в моей голове. Я не мог пошевелиться, не мог сделать ни шагу вперед. Парализованный мыслями и эмоциями, я тупо таращился на все, что сейчас меня окружало. Все это являлось моим домом, местом, которое было создано для меня, а я был создан для этого места. Меня опоясывал страх и горечь, но одновременно с этим я чувствовал ветер. Тот ветер, что приносит свободу, сметает любые преграды на своём пути. Я сам был этим ветром. Первый раз за всю свою жизнь, я почувствовал волю. Она смешалась с грязью и кровью на моих губах, но вкус был непередаваемый, яркий и четкий. Не знаю почему, но я был счастлив. Как ребёнок, который получил долгожданную метлу, как пятикурсник, которому обломилось с девчонкой, как человек, получивший свободу. Пусть и призрачную, фантомную и дикую, но свободу! Единственным сожалением и огромной жертвой для которой стала смерть.
[indent] Я просто умер.

Распался на части.
Растворился.
И с ч е з.

нет средства вернуться, если не получится проснуться
нет средства от смерти // не похожей на ветер…
[indent] Прошёл месяц с тех пор, как я явился на порог к лорду Арктурусу. Целый месяц я жил в неведении. Тридцать дней я глотал мерзкие лечебные зелья из многочисленных запасов Мелании. [float=right][/float]И три недели, как Вальбурга похоронила пустой гроб вместо сына. Она опустила руки, когда на семейном гобелене заблестела золотом дата моей смерти. Прям рядом с датой о рождении. Я был мертв абсолютно для всех. Кричер до сих пор себя наказывает за это. Магия домовых эльфов воистину чудесна и сильна. План начал работать. План, который мы с отцом вымолили, вырастили, выдумали. Это было последнее великое дело Ориона перед смертью - план по спасению. Когда я понял, что совершил ошибку, понял, что я больше не владею своей судьбой, своей жизнью, я начал искать выход. Я ‒ Блэк. А Блэки никому и ничем не обязаны. Мы ‒ политики, мы ‒ те, кто меняет этот мир при помощи слов и денег, сеет сомнения в умах, и те, кто не пачкает рук сам. Мы не опускаемся до примитивной жестокости. Наш ум ‒ вот наше оружие! Потому что всё самое важное в этом мире в первую очередь свершается в умах! Единственным человеком, который мог хоть как-то помочь, оказался мой отец. Он уже серьезно болел, ему оставалось не больше пары недель.
Тогда он сказал мне, что прежде чем решать и сомневаться, должен ли я убивать кого-то, я должен понять для чего это будет совершено, чему посвящено. Мне пришлось принять решение, достойное меня самого, достойное Рода Блэк.
Я вспоминал об этом каждый день, и каждая клетка моего тела изнывающе ныла от скорби. Пульсирующая боль вспышками освещала мою голову, била по висками, пыталась разрушить все изнутри. В этот раз я зашел чересчур далеко, и пути назад уже не было. Я почти забыл кто я и какую миссию преследую, я хотел заснуть и не проснуться. Груз ответственности, который нельзя  с кем-то разделить, поедал меня изнутри. Он сверлил мою душу, рвал ее на части куда хуже, чем дрянной крестраж, ради которого я все это затеял.
[indent] Неделю я провалялся в бреду после жгучего зелья Темного Лорда и приставших ко мне инферналов, потом еще неделю себя жалел, что я так слаб и ни на что не годен. Потом искал способ уничтожить медальон, который жег кожу, высасывал мою силу и сеял смуту. Я рассказал бабушке и дедушке обо всем, надеясь, что они помогут разобраться в этой, мягко говоря, не очень удачной ситуации. Я так увлекся крестражем, библиотечными книгами и своим собственным горем, что не заметил план Арктуруса. Дед всегда был мастером уловок, интриг и склок в высшем обществе. Я так расслабился, что сейчас план чудесного Лорда Блэка ошалело стоял предо мной и яростно сопел. А затем так же яростно откинул свою палочку и поприветствовал меня, как последний маггл, мордобоем!

‒ Ты всегда, не найдя слов, переходишь к действиям! - Челюсть неумолимо ныла после мощного удара. Я поднялся и помотал головой. - А ты знаешь, что это выглядит так, словно ты немного… глуповат?

Арктурус утром прислал записку, что ждёт меня в Янтарной гостиной для разговора. Это было странно, ведь он просто мог прийти в библиотеку на верхнем этаже, где я просиживал дни и ночи, и поговорить. Я решил, что он наконец-то что-то придумал, что у нас появился четкий план действий. Но все оказалось совсем не так радужно, как я того хотел. План у него действительно был, но не совсем такой, как я надеялся. Его план воплотил сам себя быстрее, чем должен был. Оказалось, что лучшим решением по мнению гениального хитреца Арктуруса Блэка было растрепать все моему старшему братишке-отказнику. Я смотрел на потрепанного и разъяренного Сириуса и не мог поверить, что он реален, что стоит просто посреди комнаты. Я миллион раз представлял эту встречу, прокручивал в голове свои слова, действия. Но сейчас я просто онемел. Что я мог сказать? Как много можно доверить Сириусу, чтоб не втягивать его в смертельные и коварные планы?!

- Понравились мои похороны? - лучшим вариантом в этой ситуации определенно была выпивка. На кофейном столике расположилась одинокая бутылка виски. Я уселся в любимое кресло Мелании и указал брату на соседнее. - Не видел тебя среди гостей, кстати. Снова решил пропустить семейный раут?

hestia jones
гестия джонс

emmy rossum
26-30 || полукровна
меняет работу, как перчатки || не верит в систему, ненавидит аврорат
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

гестия (др. -греч. Ἑ) — в древнегреческой мифологии юная богиня семейного очага и жертвенного огня.

это все не о тебе.
совсем не ты
одинокая птица, ты летаешь высоко. не боишься разбиться, раскрывая крылья все шире. куришь одну за одной, разглядывая гущу на дне кофейной кружки. давно уже мечтаешь увидеть там что-то хорошее, но от кофе все еще несет смертью.
ты ценишь свободу, ненавидишь правила, не желаешь жить в клетке. все советы воспринимаешь, как приказы, от того и влипаешь постоянно во всякое дерьмо. у тебя свои правила жизни, свои законы, своя нравственность.
[indent] по ночам пьяная танцуешь под дождем
[indent] просыпаешься далеко после полудня
[indent] ешь "что попало"
[indent] слепо веришь предсказаниям
[indent] не веришь в любовь

давно уже мечтаешь сбежать, чтоб не видеть этот мерзкий лондон, который тебе опостылел. но не можешь. ты ищешь свое место в жизни, свое призвание, но никак не можешь понять, чего тебе хочется. в тебе полно энергии, но ты совсем не знаешь, как ее применить. плывешь по течению, не задумываясь о будущем.
не веришь в систему
в аврорате тебя уже знает чуть ли не каждый стажер. ты напиваешься в барах, проклинаешь глупых девиц, которые на тебя "не так" посмотрели [в проклятиях ты мастер]. заявления, которые на тебя пишут, скримджер складывает в верхний ящик стола. а ты зовешь его милый руфус и посылаешь воздушный поцелуй. глава аврората знает тебя с пеленок. он все надеется тебя перевоспитать, но понимает, что ты сама должна захотеть измениться.
что же должно произойти, гестия, чтоб ты обрела смысл?

пробный пост

быть одиночкой по жизни - внушительный срок.
слова - не вода, когда ты при жизни пророк.

[indent] мысли путались и выворачивали мозги наизнанку. я спала всего пару часов после смены в закусочной, так что все вокруг было будто в тумане. голова трещала так, что хотелось вылезти на стену. выспаться мне не удалось, потому что в доме что-то грохотало, вопило, стучало. матрас казался отвратительно жестким, подушка неудобной, а яркий свет резал по глазам, как острие секиры. за окном орал соседский кот, за которым гонялись детишки. я проверила верхний ящик комода и обнаружила, что все пузырьки с зельями оказались пустыми. дерьмо! на новую партию ингредиентов денег сейчас не было, так что придется заглянуть в аптеку мистера джонсона, которая на углу. настроение было максимально поганым. на часах было около трех часов дня, так что сегодня с побегом я припозднилась. да и прохладный душ совершенно не смыл мою усталость. [float=right][/float]
[indent] лето в этом году было отвратительно жарким. волосы неприятно липли к спине, а на лбу собрались небольшие капельки пота.
из-за высокой влажности хотелось ограничить движения до минимума и разлагаться под вентилятором. но единственный вентилятор, который у нас был, находился в гостиной, пока матушка готовила, стирала, убирала, была сукой или чем она там занималась целый день. миранда пыталась нагрузить меня работой, но я предпочитала сваливать из дому после рассвета и возвращаться за полночь. либо не возвращаться вообще. отец работал сутками, так что с ним мы виделись лишь пару раз в неделю. миранда всю жизнь работала бухгалтером в какой-то захудалой конторке, но месяц назад ее сократили из-за нехватки финансирования. другую работу она искать не спешила, так что отцу пришлось устроиться на подработку к дядюшке биллу. не знаю, чем они там занимались, но виделись мы теперь редко.
[indent] запах сожженных кофейных зерен встретил меня, когда я спустилась вниз.
в гостиной миранды не оказалось, что было довольно странно. эта женщина не любила лишний раз выходить на улицу, общаться с соседями или даже банально ходить в магазин. вместо нашей тронутой мамаши я нашла пет. сестра колотила ложкой по кофеварке, крутила газовую ручку от плиты и материла все, на чем свет стоит. на мой вопрос о том, куда запропастилась миранда, пет лишь пожала плечами. пет тоже выглядела помятой: волосы растрепаны, вчерашний макияж растекся по лицу, а спала она явно в одежде.
[indent] наши отношения с сестрой были особенными. мы не были слишком близки, но и не были чужды друг другу. мы хранили секреты друг друга. я молчала, что она курит, а пет молчала, что я колдую, пока никто не видит. что я курю она, конечно же, не знала. обе повзрослели, стали немного умнее. она перестала раздражаться из-за моих магических способностей, а я перестала завидовать ее вечному обаянию и умению очаровать любого человека за пару минут. в петунье было свое волшебство, с которым она отлично управлялась. я достала палочку и направила ее на плиту. все быстро пришло в норму: кофе моментально сварился, а ручка приросла на свое место. пет немного нахмурилась, но ни слова не сказала. кажется, она вчера зависала с ребятами в баре и немного перебрала. в ее состоянии ей точно наплевать, каким именно способом был устранен ее кухонный бунт.
- мама будет вечером, велела убрать на кухне. - это было вместо спасибо. пет вытянула ноги и включила вентилятор. - кстати, том спрашивал о тебе. зовет нас сегодня к озеру, но я не смогу, у меня свидание в лондоне. а ты сходи, потом расскажешь.
миранда велела убрать на кухне. очевидно, велела петунье, потому что меня она попросту старалась не замечать. только лишь при отце строила из себя мать года. я списывала все это на расстройство психики.
- я схожу, у меня сегодня выходной. прослежу за томом для тебя. петуния встречалась с этим самым томом где-то полгода. потом нашла себе парня по круче, а том остался парнем выходного дня, чтоб развеять скуку.

[indent] жара не спадала, а я совершенно не знала, чем заняться. можно было бы сходить в кино, но в нашем захудалом кинотеатре показывали только человека в железной маске, который вышел аж в январе. я вернулась к себе и развалилась на кровати. в комнате царил сущий ад: вещи раскиданы, постель не заправлена, одна штора валялась на полу, вторая была закручена чуть ли не в гордиев узел. ненавижу порядок. взгляд упал на деревянный стенд, который я украшала обычными маггловскими фотографиями. вот мы с мак измазанные сладкой ватой на прогулке в парке, а вот мы с севом зависаем возле старой мельницы. от воспоминаний о бывшем друге немного защемило в груди. раньше я просто приходила к дому северуса, брала того за шкирку и тащила гулять. однажды мы даже съездили в лондон вдвоем. опасно, но весело. мы с ним так и не помирились. я все ждала, что он подойдет, что попросит прощения (ну, когда окончательно перебесилась), но чудо не произошло, а потом все стало как-то очень неловко.на третьей фотографии мы с марлен сидим около черного озера. мантии валяются на траве, мы обе в смешных очках, и мокрые с головы до ног. а рядом ржет чертов сириус блэк.
[indent] блэк, которого я прежде даже не замечала ни на этой фотографии, ни в жизни. для меня он всегда был богатеньким придурком со скучающим взглядом, который жаждал внимания и веселья.

блэк
[indent] на секунду дыхание перехватило. он не выходил у меня из головы уже целый месяц, с тех пор, как мы повстречались в баре. в нем что-то изменилось, и это читалось во взгляде, в повадках, даже в голосе. возможно, причина в том, что я увидела его с другой стороны, без всей этой напускной мародерской чепухи. без школьной мантии, волшебной палочки, без понтов его семейки. в тот день он был обычным парнем из бара, который веселился с друзьями, обсуждал совершенно обыденные вещи, строил глазки девчонкам. первые несколько дней меня охватывала паника, что он расскажет своим дружкам совершенно невероятную историю лили эванс - официантки из третьесортного барчика на окраине, что приплетет туда сомнительные и извращенные факты, что разрушит мою репутацию, которую я собирала по кирпичикам. ведь лили эванс - золотая девочка, отличница любимица учителей, староста школы. я добивалась этого признания ни один год, я хотела вырваться из этого дырявого коукворта, хотела построить карьеру, начать совершенно другую жизнь. сейчас я понимаю, что всем плевать на тебя с высокой башни, особенно, если ты грязнокровка без связей и положения. но мой тринадцатилетний мозг однажды решил, что хорошая репутация в школе непременно важна для последующей жизни в магическом мире. я свято верила в это, пока не столкнулась с суровой реальностью. все решают деньги, сила и власть. у меня не было ни первого, ни второго, ни третьего. всего лишь красивая мордашка и парочка превосходно в табеле по успеваемости. охуенно же! а у придурка сириуса было все и даже больше.
[indent] сначала я хотела отправить ему письмо, но совершенно не знала, что писать. потом просто тихо злилась и срывалась на миранде. сейчас вовсе решила отпустить ситуацию, но сам сириус не хотел отпускать меня. я не знала, зачем решила ему помочь, чуть не выдав тем самым себя. просто порыв души. или не просто? с того дня он плотно засел в моих мыслях, отпечатался в памяти. он начал мне сниться практически каждую ночь.
я не могла выспаться вот уже недели две, потому что гналась за ним во сне. я засыпала с мыслью, что сегодня я увижу его лицо. каждый раз он подкрадывался тихо, почти беззвучно и клал руки мне на плечи. кожу жгло, будто в нее вонзались тысячи иголок, а его дыхание обжигало ухо. он исчезал, как только я поворачивалась. после оставался лишь запах сигарет и сандала.
все смазывалось и казалось нелепой выдумкой.
радуйся - не выстрел, а эпилог.
у нас не поминки по рок-н-роллу
я здесь и сейчас надеваю корону.
[indent] я резко распахнула глаза и уставилась в потолок. руки слегка дрожали, а майка липла к груди. мне снова снился этот сон, снова кожу жгло, но в этот раз я видела его лицо, я прикасалась к нему, чувствовала жар его тела. мне казалось, что теперь я пропитана этим запахом, его запахом. это приводило в ужас. я сходила с ума.
кажется, я не заметила, как уснула. за окном уже было темно, а часы показывали, что сейчас почти девять вечера. миранда явно уже вернулась, потому что на кухне работал телевизор (мы с пет его никогда не включали). я быстро переоделась и поспешила вылезти в окно.
[indent] том караулил меня возле дома старушки гибсон. он прождал примерно полчаса, это я поняла по количеству окурков под его ногами. томми был добрым парнем, вечно таскающимся за петунией. кажется, он был влюблен в нее с пятого класса. именно томми познакомил меня с "бандой". он же и привел меня на улицы, где я могла неплохо заработать на школьные вещички и учебники. от меня им много было не нужно. ходишь себе в толпе, приветливо улыбаешься похотливым и исходящим слюной мужикам, пока ребята обчищают их карманы. тем не менее, я умела многое: снять часы с руки, вытащить бумажник, залезть во внутренний карман пиджака. выручку же мы всегда делили поровну. было ли мне стыдно? нихрена подобного. возможно, это неправильно и аморально, но мне наплевать на чувства этих ходячих мешков с деньгами.
[indent] от родителей денег я практически не получала. иногда отец оставлял мне что-то, но времена сейчас были тяжелые. я устроилась на подработку, но чаевых из бара едва ли хватало, чтоб купить учебники. сколько же зарабатывают эти волшебники, с такими то ценами?! мне хотелось красиво одеваться, иметь возможность вкусно покушать и обеспечить себя. банда отлично в этом помогала. все ребята были из коукворта, все знали друг друга чуть ли не с пелёнок, и все шли горой за каждого. никто из них не знал, что я волшебница, что учусь в магической школе и по вечерам закидываю в котёл по унции лягушачьей икры, исходя при этом злобным смехом. моя легенда довольна проста: я учусь в пансионате для девочек с углубленным изучением иностранных языков. никого правда не смущало, что иностранные языки я не знаю. все и так думали, что из меня ничего не выйдет. только томми твердил, что я слишком хороша для всего этого дерьма. милый-милый том всегда верил в добро. если бы не моя сестра, то я бы подумала, что он влюблён в меня по уши.
[indent] милый том раздраженно скривился, но его фарса хватило ровно на пятнадцать секунд. я моментально оказалась у него на плече. он любил таскать меня на руках. это казалась странным сначала, но все уже привыкли. я всегда была их мелкой рыжей сестрой. да и прозвище в банде у меня было «детка». там меня стали называть ещё с пяти лет, когда мы только переехали в эту дыру.
- эй, ослы, я принёс вам детку...

[indent] ослы заорали, заулюлюкали, засвистели. кто-то даже вручил мне пиво. народу у озера собралось немало. я пыталась вспомнить нет ли сегодня какого-то национального праздника, но в голове смешались все маггловские даты с волшебными. было сложно перестроиться. недалеко умастилась небольшая стайка девчонок, косившихся на меня с неким недовольством. я не знала виной ли тому томми, за которым охотилась чуть ли не каждая девица коукворта, или же мой внешний вид. я и правда была деткой, по сравнению с остальными дамами. кому-то было под тридцать, кто-то работал в сфере услуг и имел не очень свежий вид. я же, одетая в зеленый сарафан на тонких лямках, была для них еще ребёнком. я не расслышала, что они обо мне говорили, потому что том поманил меня к костру, осуждающе глядя на бутылку пива. даже стало немного стыдно. правда потом он начал вспоминать, как я раньше таскала за собой снейпа на все гулянки, так что пиво пригодилось. я уже почти допила бутылку, и активно подавала сигналы бородачу, чтоб он организовал мне еще одну, как услышала какой-то шум. возле ивы явно затеяли потасовку, что меня мало волновало. обычно, эти ослы напивались, мутузили друг друга и расходились домой счастливыми. томми что-то начал говорить о том, что еще один ненормальный прутьями машет, как этот придурок снейп, но я уже не слушала.

сердце снова пропустило удар, а в воздухе запахло сандалом.
[indent] сириус мать его блэк стоял метрах в пяти-шести от меня и уже собирался заколдовать беззубого чеда. какого блять мерлина творится?! я чуть ли не материализовалась рядом с ними, силой заставляя сириуса опустить палочку. он же удивленно смотрел на меня с непонимаем, возможно, с осуждением. [float=left][/float]
- чед, милый, сходи узнай у тома планы на завтра еще в силе? - чед что-то пробормотал в ответ и посеменил к костру, явно недоумевая, что вообще это было.
и я не понимала. нихрена.
ни за что не поверю, что блэк тут просто мимо проходил. мы никогда не пересекались вне школы за все шесть лет учебы. ни в косом переулке, не в лондоне, тем более не в моем городе. он не существовал для меня без своей школьной мантии. почему-то мне стало стыдно. резко накатило какое-то отвращение к себе. я была разочарована, что выгляжу как-то не так, что на мне дешвое старое платье, что я не уложила волосы, не накрасила глаза. он просто смотрел на меня, а я чувствовала себя неуютно-голой.
- блэк, что происходит? что ты здесь делаешь? я была растеряна, что не заметила, как перевернула бутылку, и пиво вылилось мне на ботинок. а сириус просто стоял и смотрел на меня, будт овидел впервые.
он выглядел почти так же, как в моем сне. ощущение дежавю поедало меня с потрохами. мне казалось, что все эт оуже происходило со мной в какой-то другой жизни, что он так же странно смотрел на меня, совершенно не узнавая.
и вот снова его обжигающий взгляд пронзает меня тысячей иголок. от него все так же пахнет сигаретами и сандалом. а еще ветром, если у ветра вообще может быть запах.

narcissa malfoy (nee black)
нарцисса малфой (в дев. блэк)

samara weaving
27-28 лет (1955 г.р.), toujours pur, светская леди, верна своей семье
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
завтра, можливо, знов розбудить вітер, злива
я обіцяю тобі, я обіцяю, милий
знай, все залежить від нас, тому я маю силу пообіцяти тобі
плекати твої крила
[indent] Движения плавные, легкая улыбка на губах и едва уловимый французский акцент - Нарцисса Малфой напоминает фарфоровую куклу. И только вы так подумаете - ошибетесь. Рожденная под счастливой звездой в древнем магическом роде она стала третьей - и самой правильной дочерью Сигнуса и Друэллы. Она стала такой непохожей на старших сестер. Их третьей недостающей частью, последним кусочком паззла, который постоянно теряется (но все о нём помнят). Нарцисса унаследовала отцовское мягкое сердце - только места подле Сигнуса всегда не хватало. Она унаследовала серые глаза деда Розье - и потому всегда слышала, что безумно похожа на мать. И даже тип магии - светлый, и отсутствие родового дара - эмпатии - из-за этого. Эти слова ласкали её слух лучше искусного пианиста. Нарцисса слышит очередной комплимент и улыбается, немного отводя взгляд - так может улыбаться, принимая комплимент лишь истинная Блэк.
[indent] Для неё Белла и Меда невероятно близки - и ровно на столько же далеки. Белла и Меда чертовски похожи друг на друга (дядюшка Огюст Розье в шутку не может их различить). Цисса хочет быть похожей на них, но осеннее небо в глазах и белоснежные локоны (даже не вьются, как у сестер) лишь подчеркивают между ними пропасть. Для Беллы младшая - сущий ребенок, требующий опеки, наставлений и контроля. Все секреты и мечты остаются для Андромеды. Для Андромеды остаются и разговоры глубокой ночью и слезы в подушку. Меда мягче, ближе. Меда пишет из Хогвартса письма, с интересом слушает её сны и выбирает вместе с ней платье. Андромеда остается на расстоянии вытянутой руки - слишком близкой, чтобы оказаться чужой. Нарцисса слышит часто от дедушки Арктуруса: «Вся в мать, ничего отцовского». Сигнус заботливо целует в макушку: она его разочарование, последняя надежда на сына. Сигнус слишком хороший отец, чтобы злиться, но слишком паршивый, чтобы дарить такую же любовь Циссе, как и средней дочери. Беллатрикс - его наследница, гордость и одновременно проклятье. Андромеда - его точная копия, его принципиальность и рассудительность - его адская мука. Нарцисса должна стать его отрадой, только зияющую рану в груди не заделать. Он душит её своей опекой, и в тоже время боится лишить воздуха принципиальностью - одно имя на родовом древе выжжено. Нарцисса ищет отраду в кузенах. Сириус взбалмошный, неугомонный, разрушает все представление о воспитанном молодом человеке. Цисса повторяет за матерью и, чувствуя себя старшей, роняет несколько замечаний. Сириус - никто не сомневался - их во внимание не принимает. Цисса хочет найти в нём понимание, однако, встречается с той же пропастью во взглядах и мнениях. Регулус - самый младший из Блэков - её часть. Они оба знают, каково быть последними, младшими и чувствовать взгляд старших, точно на юных детей - никакой игры на равных. Они оба в торжественные вечера играют на фортепиано в родовом поместье деда Арктуруса в четыре руки, или Цисса поёт под аккомпанемент младшего брата. Нарцисса Блэк, как никто другой знает: Блэки могут быть чужими друг другу, живя под одной крышей, и в то же время удивительно резко реагировать на любые выпады в сторону их семьи.
[indent] А потом семья трещит по швам - побег Андромеды. Сигнус чернее тучи, меняется на глазах. Сигнус не говорит ни с супругой, ни с дочерьми. Поиск жениха для младшей из дочерей стоит под угрозой. Нарцисса закрывает глаза, сжимает кулаки до едва уловимых следов ногтей на нежной коже и винит во всём старших сестер - импульсивную Беллатрикс, обещавшую свернуть шею потенциальному жениху в брачную ночь, если он не окажется Рудольфусом, и рассудительную Андромеду, которая просчитала все варианты и выбрала единственно верный. Она не должна платить за их оступки и поведение. Она не должна становится узницей их принятых решений. И точно также в душе сияет надежда связать судьбу с тем, кто сердцу дорог. Тем не менее, фамилию Малфой в своей доме Сигнус Блэк слышать не намерен. Кандидатура их наследника Люциуса даже не рассматривается. Давняя война между могущественными родами должна завершиться чем угодно, только не свадьбой. Нарцисса - всё, что осталось у безутешного отца. Отдать её врагу он не посмеет. Сигнус пытается построить крепкие узы с Нарциссой (рана внутри всё также зудит, а чувство вины не сходит с лица), однако, поздно. Цисса навсегда остается цветком, выхоленным Друэллой. И вместе с матерью они придумывают план, как обойти безапелляционное решение отца. Друэлла с детства учит Циссу играть и пользоваться любовью других, вести светский разговор и отличать настоящих подруг от фальшивых. Друэлла обходит мнение мужа, и идёт напрямую к главе рода - Арктурусу. Друэлла играет на его любви к внучке, а также французских корнях Малфоев (не последним аргументом остается солидный счет оных в Грингроттс). Сигнус, слушая долгую речь старшего из Блэков, не упирается - терять очередную дочь остро не хочется. Когда-то Нарцисса Малфой сдаст главный экзамен своей жизни, и докажет, что стала прекрасной матерью и супругой. Не хуже Друэллы Блэк.
[indent] Нарцисса разрывает и сжигает письма, которые, по старой привычке, ей присылает Меда. Нарцисса надеялась и верила, что когда рана затянется, а шрам станет едва отличим, их семья снова заживет нормально. Она станет близкой отцу, Белла посчитает её равной. (Детская ревность и зависть перемешиваются с болью и отчаянием - напиток по вкусу горький). Вот только на выжженном месте Меды ей не суждено было стать. Вот только игра в «старших - младших» была в почтении, и ничего не изменилось. Кроме неловки пауз, списка запрещенных имён и опустевшей комнаты в родовом поместье. Нарцисса смотрит на старинные фото и усмехается сквозь слезы: Андромеду Тонкс (но только не мадам Крэбб) она точно обыграла. Чистокровный муж, сын - наследник, крепкое плечо и опора рядом. Образцовая семья из первых страниц «Ведьмополитена». Вот только, правда ли это?
[indent]Послесловие: мы все ждём Нарциссу, зажав кулачки. В данной заявке я рискнула объединить все «хочу и думаю» от присутствующих на форуме членов семейства. Мы хотим сделать и видеть Нарциссу персонажем глубоким, верным своей нынешней и родной семье. Наша «розовая» мечта в том, что миссис Малфой искренне любит своего супруга и готова ради него в огонь, воду и медные трубы. Она - его правая рука и верный советник, понимающий без лишних слов. Для Беллы и Меды она - младшая сестра. Но старшие всё равно оставались и остаются более родными и близкими друг другу, чем с ней. Истинная мамина дочь, унаследовавшая все черты внешние и внутренние. Мы можем обсудить детали и продумать интересную и нестандартную сюжетную линию, в которой будет где и куда развернуться. Ваши предложения рассмотрим, добавим и скажем, что любим, когда есть обилие графических исходников. И, на самом деле, не такие мы суровые Блэки, готовы искать компромисс и всё обсуждать после любого предоставленного поста.

пробный пост

[indent] андромеда любит тихие семейные праздники куда больше пышных приемов, нарисованные дочерью открытки (порой с линиями неровными и перспективой искривленной) – больше полотен известных художников, представленных по случаю важного праздника имениннице. андромеда каждый вечер лента за лентой распускает тугой корсет, безвольной тряпичной куклой опадает в кресле и закрывает лицо ладонями.
[indent] у её личной горгоны медузы взгляд ясного летнего неба. меда ногтями острыми пытается из лабиринтов памяти забрать всё, что переживала за последние десять лет. её горгона медуза мастерски меняет лица. ласкает нежностью, тешет скупой лаской шершавых горячих ладоней. зарывается в спутанные смольные волосы. горгона медуза приходит во снах, заточая в объятия вечного кошмара. просыпаться в холодном чужом доме – танталовы муки.
[indent] она обрекает себя на них собственноручно.
[indent] — пообещай мне, слышишь? пообещай. — призрачно-бледными холодными пальцами он рисует на щеках её фигуры витиеватые. меда во сне слышит запах его одеколона, смешанного с простым туалетным мылом. впивается объятиями в плечи его до синих костяшек. меда глотает флакон за флаконом снотворное. она готова выполнить любую его просьбу. любой приказ.
[indent] — будь счастливой, слышишь? будь счастливой! за нас обоих. — она колотит его ударами вялыми в грудь, разрывается в мелкой дрожи слез. не хочу. не хочу. не хочу я быть счастливой без тебя.
[indent] она понимала: это всего лишь её воображение, подсознание. нереальное, несуществующее, навеки утраченное. она осознавала: надо прекращать. мыслями возвращаться, сравнивать настоящее с прошлым. жить с ощущением холодящим того самого платья на тонких бретелях из синего бархата. оно – свидетель их первого свидания, клятв в верности и долгих танцев под песни селестины уорбек, или игру уличного музыканта. оно – свидетель их ссор, её протянутая рука примирения. (хранит в себе тепло его ладоней) оно – мягкие объятия доспехов, что не позволили ей потерять рассудок от потрясения семь лет назад.
[indent] андромеда видит проклятое синее платье каждое утро, открывая скрипучую двери гардеробной. по-хорошему, его давно следовало бы убрать в обветшалый сундук воспоминаний и более не трогать. но меда примеряет его снова и снова: на его день рождения, в день их свадьбы и его смерти.
синий – её вестник бед. и с этого дня он остается в прошлом.

тед улыбался с пожелтевших от времени фотографий. карточки оказались надежно спрятаны между страниц ветхого справочника. андромеда учит себя жить без него. радоваться без него. засыпать и просыпаться. андромеда – прилежная ученица. она справится.

[indent] принимает руку его протянутую. улыбается гостям на приеме. почти счастьем светится. обрастает гранитной эндодермой, дабы не пропускают слухов гнусных, коими мир чистокровный полнится.  андромеду учат лицо держать с детства: осанка прямая, улыбка легкая на губах. и не важно вокруг светский раут, рабочий момент, или война, пожирающая в боях жизни. noblesse oblige.
[indent] у уилларда всё те же холодные, почти ледяные пальцы. андромеда руки не отнимает, сжимает ладонь крепче. долгое время этот сухой жест остается их единственным контактом. шаткое, хрупкое перемирие держит дочь. приволакивает в гостиную вечером выходного дня мать буквально за руку, чтобы показать, как дивно научил дядя уиллард её играть новую мелодию. или продемонстрировать свои успехи в занятиях танцами. или под любым другим предлогом – меда сжимает губы, холодно улыбается и следует за непоседливой нимфадорой.
[indent] она не верит, что уиллард крэбб умеет любить.
[indent] глупая-глупая меда. отец ведь учил тебя в жизни не полагаться на однозначные утверждения.
[indent] всё ломается, когда нимфадора с жаром по постели мечется. андромеда спиной чувствует его страх, хоть и руки в замок на груди сомкнутым и уверенный взгляд не выдают беспокойства. у кровати дочери они сидят вместе. «всё будет хорошо», - шепчет одними губами, прикасаясь к его плечо. уиллард вздрагивает, точно зверь лесной, не ожидавший появления человека.
[indent] их союз – иррациональный. искривленный, под натиском прошлого вот-вот распадется. она глухим, извечным повтором дает себе установку: не прощать. не подпускать. сбежать при первой возможности. он – не её судьба. мойры в мире высшем смеются звонким голосом. ирония проста, как мир: идеальных союзов нет.
[indent] браки чистокровных строятся на фундаменте розовых замков, скрепляются материальными сделками, разыгрываются точно спектакль по придуманным предками мелодиям. так могло произойти когда-то, много лет назад. их брак строится на их сделке. а после превращается во что-то большее.
[indent] в то, как в танце она становится к нему ближе. заходит пожелать хороших снов, неизменно возвращаясь в спальню, соседнюю детской. как он назначает ей свидания, и тем же вечером под руки мистер и миссис крэбб посещают театр в самом центре лондона. как после ещё одного светского раута она сбрасывает туфли прямо в гостиной и опускается на софу рядом с ним. черные локоны рассыпаются мягкими волнами по белоснежной рубашке. она всё ещё верит, что фикция это. игра. кто кого. что ударить ей побольнее всё ещё хочется. забрать у него всё, растоптать мир, о котором он так давно мечтал.
[indent] правда в том, что больше не существует того крэбба. некого больше сжигать на кострах.
[indent] (есть только уиллард, её супруг)
[indent] за столько лет ей впервые спокойно. спускаться вместе с ним под руку в большой бальном зале. приветствовать гостей. оставлять поцелуи на щеках отца. в шумном потоке гостей принимать подарки и поздравления. быть хозяйкой его дома. сдерживать его за руку, когда юный яксли приглашает на танец их дочь. (это её первый приём, дай насладиться этим моментом)
[indent] не обращать внимания на слухи, роящиеся в воздухе. светский мир до сих пор гадает, зачем вернулась сбежавшая невеста к оставленному у венца жениху.
[indent] спустя столько лет она находит ответ.

[indent] в опустевшем поместье ещё стоит шум прошедшего приема. нимфадора отказывается ночевать дома, спешит обратно в школу. оставляет родителям только короткие поцелуи и каминную пыль. андромеда ищет мужа в гостиной: встречает только пустое холодное кресло и мирно потрескивающие поленья. коротким стуком просит разрешения войти в кабинет – тот оказывается закрытым. коридор приводит к дверям его спальни, из-под массивных дверей виднеются лучи света. 
[indent] — мне почему-то не спится, - с легкой улыбкой она нарушает его территорию. наблюдает, как он плавно поворачивается через левое плечо. взгляд прищурен – очки лежат на прикроватной тумбочке. меда обнимает мужа со спины.
[indent] — знаешь, я всё думаю, что в один из дней нам придется выбирать нимфадоре мужа. после приёма без умолку болтала о мальчишке яксли. — улыбка касается её губ. первая влюбленность, трепет и волнение нежных чувств. — а ведь совсем недавно была такой крохой. по ночам не давала глаз сомкнуть. помню, как она упала с лестницы, едва научившись ходить. и все дети, когда падают, плачут. а эта егоза – хохочет.

flint
флинт

jack o'connell
29-33 || чистокровен
охранник в баре белая виверна, но пьет он там чаще, чем работает  || пожиратель смерти
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
[indent] ♠ флинт закончил пять курсов в хогвартсе, сдал СОВ и умчал из этого душного замка на все четыре стороны.
[indent] ♠ флинт очень вспыльчивый, скандальный, дерзкий. видит жизнь в красках и образах, пишет об этом рассказы мрачные и жесткие.
[indent] ♠ флинт не любит никого, кроме себя, но упорно посвящает поэмы алекто, говорит, что она его муза мрачного образа. предлагает убежать с ним и не понимает, почему она отказывается.
[indent] ♠ флинт открестился от семьи и разорвал с ними все связи.
[indent] ♠ у флинта на душе темно, а за душой ни гроша. но люди тянутся к нему, женщины его любят.
[indent] ♠ флинт горит ярко, бедокурит громко, бьет больно. аврорат задерживает его раз третий за дебош и разбой, а алекто каждый раз выручает, не понимает зачем он ей сдался такой бесполезный.
[indent] ♠ флинт среди пожирателей занимался пропагандой, продавал анонимные статьи в газеты. до сих пор его рассказы публикуют, а он угощает весь бар на вырученные деньги, потому что живет одним днем.

пробный пост

якби менi твої сiрi очi... а хочеш в обмiн серце моє?

тодi б була з тобою всi ночi. ти - все... крiм тебе, що в мене є?

   У Алекто внутри пламя вьётся дикими языками.

Яркое и обжигающее, оно отражается в ее глазах дикими искрами. Кожу покалывает, а жаркое дыхание заряжает воздух вокруг.
Алекто пылает посреди огромного зала и лениво оглядывается по сторонам, словно кошка, она ищет добычу. Взгляд цепко подмечает все вокруг. Алекто внимательна и сообразительна. Она четко знает, кто в этом зале кому должен денег, кто с кем спит и кто пытается выслужиться перед начальством. Лорды с важными лицами ведут надменные беседы, их леди перемывают кости «молодым профурсеткам», таким, как сама Алекто, «которые не могут отличить вульгарность от развратности».

Амикус сказал, что в этом платье Алекто похожа на грешницу. Темная дымка глаз и яркие красные губы — прямой билет в ад. Внешность греческой нимфы и прямая спина королевы — Мик знает, что ад Алекто куда более соблазнителен, ведь туда всегда хочется возвращаться.
Алекто мечтает сбежать поскорее. Она отлично знает почти каждый уголок в Лестрейндж холле. Знает места, где можно спрятаться и куда ходить не следует. Вечер начался не так давно, но успел наскучить слишком быстро.

— Вы представляете, мисс Кэрроу, ни в одной лавке не было этого прекрасного шёлка, и мне пришлось покупать готовую мантию. Это же абсолютно не эксклюзивно!
Жар медленно разливается по телу, словно лава извергается из огромного кратера буйствующего вулкана. Алекто еле сдерживается, чтоб не закатить глаза. Ее самообладание на пределе уже четверть часа. Пятнадцать минут мисс Бэддок раскрывает ей тайны пошива мантий и жалуется на ужасных местных портных. Бедняга так раздосадована, что ее любимый шёлк кто-то увёл из-под носа, что готова обвинять всех и каждого. Пятнадцать минут Алекто кивает, то возмущённо, то с согласием. Ведь это именно она перекупила шёлк, который отложили для занудной Бэддок. Пятнадцать минут мисс Кэрроу представляет, как будет пытать ее всеми возможными и невозможными способами, чтоб та заткнулась.

— Ну что вы, ваша покупная мантия слишком вам идёт, чтоб так жаловаться.
Алекто усмехается и кивает собеседнице, надеясь закончить пустой разговор. Рядом возникает официант с подносом. Лучшее Эльфийское вино из погребов лорда Лестрейнджа должно хоть немного спасти ситуацию.
— Думаю, вам стоит утолить своё горе в алкоголе и немного разорить запасы лорда, не так ли?
Алекто добродушно улыбается, глядя прямо в глаза собеседнице. Черти пускаются в пляс, прыгая на раскалённых углях фантазии Кэрроу.
Раз вечер пронизан фарсом и скукой, то нужно как-то себя развлекать. То, что через час мисс Бэддок изрядно напьётся, Алекто знает наверняка. Природа скупо сэкономила на щепотке обаяния, а магия с лихвой наделила ее ментальным даром убеждения.

Алекто яростно мечтает, чтоб все скорее закончилось. Ее ещё ждёт обязательный ритуал очищения, который они с Миком ежегодно проводят во время Литы. Сам ритуал нелепый и глупый, но очень полезный. Раньше он был обязательным в каждой волшебной семье, но традиции со временем забываются, теряют смысл, а вера угасает.
Алекто ненавидит проводить праздничные ритуалы, ведь за них не платят. Алекто вообще не очень любит работать, но не знает, зачем продолжает этим заниматься. Она вообще делает много странных вещей, чтоб потом была возможность себя жалеть и беспричинно злиться.

чекай... сiдай зi мною поруч давай дивитись як з'явиться перший снiг

чекай... лягай зi мною поруч якби ти знав як спокiйно менi

Алекто знает, что боги давно мертвы и кто-то должен их заменить.
Их миру нужна хорошая встряска. Общество давно прогнило изнутри, а значит ещё немного, и все начнёт разлагаться. Устои и вера потеряны, обычаи забыты, народ деградирует. Волшебники уже сами перестали понимать в каком мире они живут и с чем имеют дело. Россказни политиков абсурдны до безумия, а новые законы глупы и бесполезны. Алекто верит, что все можно изменить, нужно лишь постараться. Темный Лорд фонтанирует идеями, а его мысли очень разумны. Он приведёт их к успеху, это очевидно. Планы пожирателей слишком хороши и продуманны, чтоб что-то могло сорваться. Алекто верит, что это престижно, верит, что сможет изменить мир, верит в Лорда. Он подходящий лидер, а значит нужно лишь постараться!

Мисс Кэрроу задумчиво крутит в руке бокал и оглядывается. Люди не спешат покидать приём, значит неизвестно, сколько ещё нужно улыбаться и восторженно лепетать о мантиях и украшениях. Внезапно в ладони начинает покалывать. Алекто оглядывается, пытаясь отыскать глазами брата. Их связь все ещё крепка, как и в детстве. Она чувствует его каждой клеточкой своего тела, от пят до кончиков пальцев.

Электрический импульс проходит сквозь нее, а тело покрывается мурашками. Амикус возникает рядом совершенно бесшумно. От него пахнет бурбоном и корицей, а глаза блестят от нетерпения. Алекто все понимает без слов, где-то на ментальном уровне. Если прием совсем скучен, то что же мешает позабавиться где-то в отдаленной части замка.

Она бежит за Миком по темному холодному коридору, дыхание сбивается, огонь в груди пылает все ярче. Она не сводит с него гипнотизирующего взгляда. Их странная связь крепка, как никогда. За первой массивной дверью оказывается библиотека. Алекто была в ней лишь несколько раз, ведь чистокровные семьи не любят выставлять свои сокровища на показ. Знания и древние фолианты оберегаются от окружающих за семью печатями.

Амикус прижимает Алекто к тяжелой полке с книгами, нависая всем телом. Он не церемонится, не нежничает, не затягивает. Он грубый, рваный и хищный.
   Пламя с яростью вырывается из ее груди.
в цю нiч у твої нiг